Неизменно в памяти лицо твое...
Гладкий глянец, знает только мебель и мы вдвоем нам было классно,
Соседи за стеной бьем посуду, пьем - поем.
Остановите танец, танец наших тел истерзанных самими собооой.
Но я из лета, а ты из холодных зим, я из подвалов, а ты с последних этажей домов.
Милая кому мы пиздим, врядли это любовь.
Я уйду утром (и за собою не закрою дверь, даже) ты проснешься одна (я оставлю пустую постель, нашу)
Выпивай, испепеляй мое нутро. До дна (до дна), до тла (до тла), до талого.
До дна (до дна), до тла (до тла), до талого.
Ты ненавидешь утро, пустоту, в ком то тускло и грустно - тут хруст снега за окном, поток людей - незнаешь их, пусть идут.
Мысли обо мне, но снова быстро надоела, ты так верно решила со мной играть мне на нервах.
Не надо думать о завтра, ведь эти пули на завтрак так обжигают, сжимая сердце твое, и назад нет пути.
Ищи меня впереди, но в нашей песне лишь один мотив, мне утром рано надо уйти.
Ведь я из лета, а ты из холодных зим, я из подвалов, а ты с последних этажей - домов.
Милая кому мы пиздим, врядли, врядли это любовь.
Я уйду утром (из за собою не закрою дверь, даже) ты проснешься одна (я оставлю пустую постель, нашу)
Выпивай, испепеляй мое нутро. До дна (до дна), до тла (до тла), до талого.
До дна (до дна), до тла (до тла), до талого (талого, талого...)
