Ба, нас с тобой кто-то сглазил, я отвечаю,
Ну ведь не даром мы с тобой Замоскворечане,
У нас броня тут семь высоток и три кольца,
Я Гуф два икса плюс ты Ориджинал Ба.
Но ситуации бывают разными
И на земле всегда будеть хватать ахуевших пидарасов,
В тот странный вечер 25 октября
Прости меня, Ба, за то что не уберег тебя...
Короче, слушайте в двух словах
Мои следственные показания под музон, еще и в стихах,
Здесь все именно так, как там у них на бумагах
С моими подписями в их печатах и штампах.
25 октября 2007 года я, такой-то такой-то,
Шел в сторону дома, вместе со своей девушкой,
Такой-то такой-то, и другом, таким-то таким-то,
Шли в сторону дома.
Мой двор на местности называют пьяным,
Там постоянно бычье, студенты, панки, эмо, фаны,
И мне не показалось странным когда,
Пятеро в углу двора пиздят одного ногами.
Не показалось странным мне, но не моему другу,
Который пошел к ним, слушайте дальше:
Я хватаю свою девушку подмышку, а он к ним,
Типа парни, слышь, хорош, это уже слишком.
Все как один разворачиваются в сторону него,
Я понимаю - какое-то нездоровое дерьмо...
В эту секунду, вы не поверите, такая картина:
Из подъезда выходит Тамара Константиновна.
Пять невъменяемых типов ломятся убивать нас,
Девушка, бабушка, паника, ужас,
Если бы Ориджинал Ба там бы не вступила,
Этого может быть и не было, но было, то что было.
Потом, как и должно быть, конечно,
По сценарию предусмотрено двадцать секунд экшена,
И эти двадцать секунд нам показались бесконечными -
Улица, дверь, домофон и клетка лестичная.
Нас там чуть не убили, было очень страшно,
Мы еле забежали в лифт и нажали этаж свой,
Слышали их топот параллельно пока мы поднимались
И мы ужасно испугались.
Чудом забежали в квартиру, стали звонить в милицию,
Все втроем мы начали звонить в милицию,
Хотели позвонить кому-нибудь еще, но было некому,
И мы продолжали звонить в милицию.
Трое стояли внизу под балконом,
Орали: "Спускайтесь сюда, вам пиздец, гандоны!"
Двое дергали ручку и били ногами по двери,
Штукатурка осыпалась, приди посмотри.
Пока они ушли, прошло минут пятнадцать где-то,
Мы вспомнили про бабушку, она ушла к соседу,
Мы и подумать не могли, что пока мы были наверху,
Какая-то сука сломала бабушке руку.
Мы отвезли ее в больницу, там ей наложили гипс,
Старушке 83, читает газету "Жизнь",
Почему не стали подавать заявление в милицию?
Наверное не хотели трепать себе нервы.
Короче, все затихло, типа все замяли,
Съездили с любимой отдохнуть, купались в океане,
Прилетаем, сидим дома, дуем, семь утра,
Звонок в дверь - на пороге опера.
"Вы такой-то такой-то?
С нами пройдемте". "А что случилось?"
"Мы вам расскажем по пути".
Везут меня до отдела и там я понимаю,
Что у кого-то дела я главный подозреваемый.
Оказывается в тот же день, того же года
Им поступило заявление такого рода, точнее уведомление:
Из Склифосовского доставлен сотрудник милиции, отпиженный жестко.
Типа в то же время, вечером того же дня,
Три типа стояли скромно, бухали во дворе у меня,
Как это обычно бывает: скромно три типа
Стояли, бухали, во дворе моего дома.
Вдруг откуда нивозмись появляется парень
И самому здоровому из них с ходу сует в ебальник,
Резко соскакивает и скрывается за дверью моего подъезда,
Что было дальше интересно?
Эти в ахуе, видят с моего балкона
Тот же парень орет "Вам пиздец", минута ровно,
Появляется пятнадцать человек с битами
И некоторые из них сейчас в Склифе с черепами пробитыми.
Мораль той басни такова, морали нет вообще, так ведь легче,
Это просто слова о том как обстоят дела здесь в Замоскворечье.
Мораль той басни такова, морали нет вообще, так ведь легче,
Это просто слова о том как обстоят дела здесь в Замоскворечье.
